Об охоте XIX столетия писали Н.Реутт, «государев стременной» А.Венцеславский, Д.Вальцов, С.Любецкой. К этой теме обращались Л.Толстой, И.Бунин, А.Пушкин... Лучше спросить, а кто не писал о ней?

И поэтому одно только перечисление названий книг в русской литературе у человека уже формирует представление о размахе и значимости охоты в жизни русского народа.

Наравне с писателями охотничья тема привлекала и художников. Русскую псовую охоту, ее сцены, быт охотников изображали на своих картинах всем известные мастера кисти: Прянишников, Cтепанов, Суриков, Серов, Лебедев...
По каким еще приметам можно судить о размахе охот в XIX веке, о больших успехах в собаководческом деле? Прежде всего следует указать на 1874 год. В этом году впервые за всю историю охоты и собаководства проводилась выставка охотничьих собак. Это крупное событие в жизни охотничьего дела. Ниже мы на нем еще остановимся.
Помимо того что с 1874 года начали проводиться выставки, на XIX век падает и начало издания специальных журналов, где охотам и собаководству, в частности, отводилось много места.

Что касается отдельных фамильных псарен, то тут можно утверждать, что мелких, средних и крупных стай, как правило – обособленных, перечислить невозможно, их было десятки тысяч. Об этом емко писал Н.Макаров, автор книги «Мои семидесятилетние воспоминания», в начале XIX века: ... «Главная дворянская потребность... состояла тогда в псовой охоте. Не было почти такого мелкопоместного дворянина, который не держал бы хоть несколько борзых собак. О многодушных и говорить нечего. Помещик со ста душами держал от 50 до 100 борзых и гончих со стременными и доезжачими…»

Наиболее известные стаи гончих, которые оказали большое влияние на дальнейшее развитие породы в течение столетия, – охоты А.И.Арапова, Н.А.Пинчулидзева, М.В.Столыпина, В.П.Мусина-Пушкина, П.Ф.Дурасова... К ним можно отнести гончих Левшина, Левашова, Беклемишева... Перечень названных охот является только примером. Перечислить все  псарни и оценить значение каждой из них на развитие породы весьма непросто. Эта сторона истории ждет дальнейшего изучения.

Фото Михаила Бирюкова

Псовые охоты прошедшего столетия, увлеченность ими, масштабы и состояние охотничьего дела здесь показаны отдельными штрихами, но они представляются как серьезное предприятие, имеющее важное значение в жизни дворян. Охотничья стихия захватила XIX век. Что же представляла собой  охота с гончей в предыдущем столетии, т.е. в XVIII веке? Это последний отрезок времени из трехвекового периода, на который падает момент образования породы.

В самом конце XVIII века в газете «Ведомости ...» можно было встретить обычное по тому времени объявление: «Продаются два дворовых человека, из коих один псарь, он же и сапоги шьет... Тут же продаются три беговые лошади ... и стая гончих, числом 50». Случайное объявление в газете рисует нам картину жизни последней четверти столетия. Информация короткая, но богатейшая содержанием. Например, продажа по объявлению, причем в большом количестве, охотничьих собак означает, что их очень много и гончие ценятся недорого…

Второй интересный факт. В 1786 году, специально в расчете на охотника, издана книга под названием: «Псовый охотник, содержащий в себе: о свойствах, названии и должности оного; о высворке борзых и наездке гончих собак, о узнании по статям борзых резвых и гончих мастеров, и о содержании оных: о должности охотников во время полевой езды; о лечении собак от разных болезней, и о кличках борзых и гончих собак…»

Автор книги назвался «Издатель Г.Б.» Подлинное имя автора не установлено, но, по мнению ряда кинологов, под этими инициалами скрывается князь Г.Ф.Барятинский – один из выдающихся охотников XVIII столетия. И данное предположение имеет серьезные основания. Так это или нет, но книга вызывает интерес даже при прочтении одного названия, не говоря о  содержании.

В 1789 году В.А.Левшин написал книгу «Совершенный егерь, или Знание о всех принадлежностях к ружейной охоте и прочей полевой охоте, с приложением полного описания о свойстве, виде и расположении всех обитающих в Российской империи (изключая землю Камчатку и дальнейшая части Сибири) зверей и птиц».

Помимо различных сведений, содержащихся в книге, обращает на себя внимание тот факт, что в ней дается рекомендация для ружейной охоты. Спрашивается, с какой целью это делается? Не потому ли, что ружейные охоты еще слабо развиты?

Несколько раньше, а именно в 1768 году, и примерно с тем же уклоном издана книга Л.Краузольда под названием: «Средство к приобретению в стрельбе на полете и на побеге совершенного искусства». А еще двумя годами раньше, в 1766 году, тем же Л.Краузольдом написана другая книга на охотничью тему: «Наставление человеку, упражняющемуся в охоте, и разговор двух приятелей пустынника и лесоруба о должности охотника в наблюдении охоты и хранении заповедных мест с приобщением о качестве винтовального и другого охотничьего ружья, о примечаниях, употребляющихся во время применения себя к стрельбе, о порохе и как его приуготовлять и узнавать доброту, о обучении легавых щенят и о содержании собак».

К удивлению, на этом литература об охотах XVIII века кончается. Ниже пойдут лишь разрозненные сообщения из дневниковых записей или воспоминаний, причем случайного характера, отрывки из указов и частных писем. Правда, иногда такие сообщения на многое проливают свет. Например, к интересному документу можно отнести указ царицы Анны Иоанновны от 1737 года, в котором велено «...учредить стреляние птиц, а награждение за оное производить в золотых кольцах и алмазных перстнях… » Указ интересен тем, что содержит информацию, которую читаем между его строк, – уж очень выско оценивается стрельба по птице...

Достоверных сведений о состоянии породы гончих собак того времени совсем немного. Судить о породистости гончих  XVIII века по тем документам, которые названы выше, непросто. По ним нельзя составить какого-то определенного мнения. Факты часто ведут к противоречиям. Согласно имеющимся документам, гончие по внешним признакам выглядели довольно пестро. Все они разного окраса, причем по окрасу гончие собаки мало отличались от меделянов и даже борзых собак, но тем не менее упоминаются французские, английские, красные датские собаки, «лошьи суки» и другие. Что постоянно прослеживается при сравнении различных сведений, так это то, что более стабильная однотипность и породистость наблюдается среди борзых собак. Так, например, на картине художника К.В.Лебедева «Аукцион XVIII века» видим типичную русскую псовую борзую. Она хорошего экстерьера даже по современным оценкам. Но при этом достаточно много свидетельств и противоположного характера.
О работе гончих собак в поле, об их рабочих свойствах данных тоже мало. Наиболее значительные из них, как, например, книга «Псовый охотник», относятся к последней четверти столетия. Гончие данного времени работали стайками. Среди них встречались мастера-одиночки, без труда сганивающие зайца по чернотропу. А в более раннее время о работе гончих писали всегда одинаково: «травили зайцев». О других подробностях охоты не было принято рассказывать.

Если о ценности фактического материала об охотах XVIII столетия судить обобщенно, то нельзя сказать, что он бедный, невелик количеством и бессодержательный. По крайней мере, его хватает для того, чтобы в общих чертах показать состояние и уровень развитости псовых охот. Привлекателен язык документов. Изложение очень краткое, но выразительное и доходчивое.

Успехи и достижения охотников XVIII века по сравнению с XIX столетием выглядят намного скромнее. Это вполне естественно. Наоборот быть не может. Но при сопоставлении двух этапов развития обнаруживается крайне любопытная деталь: охотничья литература XVIII столетия берет свое начало только во второй половине века. В первой половине ее не существовало. Что означает этот факт?  Может быть, она была в предыдущем веке, т.е. в XVII?

XVII век – средний отрезок из трехсотлетнего периода, поскольку он стоит на исторической лестнице на ступеньку ниже XVIII века,  и по достижениям он, вероятно, ниже. В том числе и в части охотничьего дела. О литературе, конечно, говорить не приходится. На всем столетнем отрезке с трудом обнаруживаем лишь несколько значительных документов, по которым можно составить некоторое представление о русской полевой охоте. Весь имеющийся в наличии архивный материал указывает на примитивность полевого досуга с гончими, на то, что охоты были редкими, с немногочисленными собаками весьма сомнительной породы. Внимания заслуживает одна царская охота. Она была постоянна, относительно хорошо содержалась и находилась на подъеме. К наиболее ценным историческим документам по части охоты XVII столетия относится «Книга глаголемая Урядник: новое уложение и устранение чина сокольничья пути». Этот литературный документ является всего-навсего списком, набором писем, в котором фиксируется обмен мнениями по соколиным охотам. Принадлежит он перу самого царя Алексея Михайловича (1645–1676 гг.). Дата написания – 1656 год.

Известен и второй замечательный исторический документ. Замечателен он тем, что в некоторой степени проливает свет и на псовую охоту. Эта книга под названием «О России в царствование Алексея Михайловича». Написал ее подъячий Посольского Приказа Г.К.Котошихин. История написания книги необычна. Писалась она по памяти, когда подъячий находился в бегах за границей. Но тем не менее она для нас представляет большой интерес. В ней Г.К.Котошихин сообщает о псовой охоте царского двора в середине XVII века.

Несколько раньше названных документов появился на свет еще один, и тоже о псовой охоте. Документ представляет из себя письменное руководство для охоты с собаками. Автором его является рижский немец Христиан фон Лесси. Руководство имеет красивое название: «Охотничий регул или порядок о содержании псовой охоты».

Книга, а точнее сказать, список, не датирован автором, но Н.Кутепов (исследователь царской охоты – Б.Н.) считает годом его написания 1635-й. «Регул ...» на русский язык переведен смоленским шляхтичем А.М.Станкевичем и поднесен царю Алексею Михайловичу.

Сама история «Регула ...» до конца не изучена. Например, непонятно, почему он был написан для одного царя, а переведен и поднесен другому? Но как бы там ни было, документ не утратился, ждет дальнейшего исследования и в настоящее время хранится в Публичной библиотеке города Санкт-Петербурга.
Список из трех документов, перечисленных выше, можно дополнить ранее упомянутой грамотой царя Михаила Федоровича о сборе собак в 1619 году. Его тоже можно отнести к числу редких и не менее ценных, чем предыдущие. Другие сведения о собаках и охотах носят отрывочный характер и между собой не связаны. Поэтому они не могут изменить нашего представления о состоянии охот XVII cтолетия, которое сложилось под впечатлением тех данных, что сохранила для нас история в вышеперечисленных документах.

Обращает на себя внимание «разношерстность» архивных материалов. Один документ сообщает о соколиных охотах, другой – о псовых, третий – о сборе собак для царской охоты, и делается попытка дать некоторые рекомендации о порядке и содержании псовой охоты. О чем же все это говорит? Простейший анализ положения дел еще более усиливает наше предположение о том, что массовых культурных охот с гончими собаками в XVII столетии не было...

Если же обратиться к истории более раннего времени, к XVI веку, т.е. к начальному периоду трехсотлетнего этапа, то все имеющиеся архивные материалы своим умалчиванием подтверждают отсутствие псовых охот.
В XVII столетии наиболее отстроенная охота с собаками была только при царском дворе, но и она, как мы увидим ниже, не являлась совершенной. Что же касается XVI века, то на его протяжении систематических охот тем более не существовало.

Об охотах с гончими и борзыми в XVI веке мы пытаемся судить всего лишь по одному сообщению З.Герберштейна, которое является единственным в своем роде, и, следовательно, его можно отнести к случайным. В том и была ошибка ряда кинологов, что на одном единственном факте они сделали большие выводы, а дальше шло по инерции, и в результате псовую охоту представляли чуть ли не вечной.

Достоверным является то, что Иван Грозный (1533–1584 гг.), помимо различных хозяйственных и государственных дел, занимался и охотой. Может быть, не столько по любви, сколько по обстоятельствам, но все-таки охоте уделялось внимание. Самое почетное место отводилось соколиным охотам, и организованы они были на высоком профессиональном уровне.

Отсутствие письменных и других источников, по которым можно судить о положении охотничьего дела в XVI веке, нельзя объяснить ленью писчих дьяков, которые вели в то время все бумажные дела. Письменность на Руси в XVI веке была развитой. Это были годы жизни просветителя И.Федорова. Людей, умеющих писать, насчитывалось столько, что они успевали вести учет всего хозяйства. Из московских и белозерских писцовых книг, например, известны такие подробности, как взимание пошлины, дани и оброков с охотничьих дворов. Указывается стоимость пошлины за добытые шкуры зверей. Любопытно, что в 1551 году устюженская белка стоила 3 деньги (одна деньга равнялась 1/2 копейки, 200 денег составляли рубль), горностай – 7 денег, соболь – 75, бобр – 300, «... за баран десет денег, за воз сена два алтына ...» Перечислять и приводить примеры по учету хозяйства можно бесконечно, и все они зафиксированы на бумаге, являются подлинными. На сегодня мы располагаем богатым и разнообразным архивным материалом, который с большими подробностями знакомит нас с жизнью людей всех сословий. Из дозорных книг без труда устанавливаем древние названия деревень по всему северу, известно число мужчин в поселениях, число церквей и их интерьер, величина урожая по волостям. Дьяки старательно описывали торговые и посольские дела. писали о подарках, казнях, празднествах и т.д. Среди письменных источников ничего не находим только об охоте с гончими собаками. Не отражена она в настенных росписях многочисленных монастырей, которые в то время являлись и духовной культурой, сосредоточием ремесленных людей и опорой государства.
Если не лень писчих дьяков, то о чем же говорит отсутствие письменных документов об охоте с гончими? Ответ на этот вопрос единственный – охот просто не было... Ну а если не было псовых охот тогда, спрашивается, могла ли существовать порода гончих собак? Как мы увидим из дальнейшего разбора, в XVI столетии еще не было таких охот с гончей, которые бы могли вызвать большой спрос на гончую, а это значит, что не могла быть сформирована порода...

Следуя по исторической лестнице от настоящего к забытому прошлому, на фактах мы утвердились в том, что порода русской гончей действительно была создана на трехвековом этапе между XVI и XVIII веками. Более точную дату ее происхождения можно установить только в том случае, если отыскать причину, которая сыграла роль в образовании массовых охот с этой собакой и, следовательно, явилась толчком к развитию породы. Именно массовых, а не одиночных охот. Большой спрос неизбежно вызовет предложение. Это и есть тот процесс, который завершится появлением большого числа собак, способных к гону зверя.

Единичные охоты, подобные охоте Василия III с большим числом борзых собак, относятся к разряду непостоянных. По своему времени Василий III был не только страстным псовым охотником, его следует считать выдающимся начинателем. Он без устали мог подолгу тешиться в отъезжих полях. И умер в сезон охоты в Волоке Ламском, под Москвою, проохотившись там целый месяц. Но масштабы его охотничьего предприятия, численность собак ничуть не могли повлиять на образование породы. Этого не могло произойти по той причине, что охота была случайной. После него на протяжении длительного периода другой подобной охоты в Московии не было создано.

Продолжение следует